Не курить обещала, бросала сто раз,
этот город опять подтолкнул на раздумья,
если мухи слона, накачавши, раздули,
в этом старом кафе появлюсь я не раз.
А болит? Ну, и что? Это боль навсегда
и фантомна, и явна в районе закрылков,
мне припомнят шелка и обычное лыко,
и не раз намекнут – не по рангу горда.
Что ж, не выбила, жизнь,
мой Мариночий гонор?
За игрушки и цацки я не продаюсь,
видят окна мою заоконную грусть,
и мигает задумчиво призрачный город.
Пью обычный коктейль под названием «пойло»,
потому что и вкус потерял он и цвет,
этот город… в котором меня больше нет,
жизнь кошачью истратила глупая Ойла.
Будет утро,
я так для себя загадала,
будет снег за окном и раскрытый блокнот…
Тот, который без слов душу Ойлы поймёт,
верно верно дождётся на старом вокзале.
Не теперь ещё… осень рыжеет в висках,
неприкаянно лист оторвался от ветки…
Так вот, что ли взрослеют однажды кокетки?
Не устав в городах свою душу искать…
