Нужен домик, печь и палисадник…

Летопись предвестница газет,
их прообраз, вот и врёт немного,
что поделать, ищешь так вот слоган
о герое, а его всё нет.
А народ желает новостей,
хоть на перья ощипи всех гусей,
если неживой домой вернусь я,
в местных СМИ напишут, в бересте.
У меня контракт на целый год,
а редактор – зверь и самодурень,
говорит вполне литературно,
а под случай в ступке разотрёт.



Ты, Илья, примету подскажи,
ту, что счастья мне пообещает,
скажем – крысу кто во сне поймает,
будет мёртв скорее или жив?
Толкователей казнят теперь у нас –
Божий промысел, и тут не покушайся!
Раз ты с ведьмой рыжею якшался,
и к тебе теперь приставят «глаз».
На чужбине мы, и без коня,
нам бы возвратиться поскорее,
тот вернее прочих околеет,
кто родные корни потерял.
Бурушку остригли, в чём тут толк? –
чтобы как Самсон лишился силы,
матушка твоя меня просила,
передать заветный узелок.
Не казна в нём, хлеба тоже нет,
не дары волхвов, а так – землица,
чтобы смог живым ты возвратиться
в отчий дом однажды по весне.



А Царьград по-прежнему лукав,
с печенегом дружит византийство,
если соловей ему присвистнет,
русского подставят мужика.
Эх, Илюша, весь ты нараспашку,
хитрости военные не в счёт,
да, женился б ты уже на Глашке,
вон и Василиса верно ждёт.
А пока смотри – стоит София,
и ладьи до берега плывут,
я экскурсовод сегодня тут,
ну, таков сценарий в этом фильме.



Ой, ну, всё! Сдаю свои дела –
славу добыли, пол мира осмотрели,
высохнут в альбоме акварели,
закушу лошадкой удила…
и к Парижу или там, хоть, в Тотьму,
или, хоть, в какую Таракань…
Домостроем, витязь, не тирань,
одного с тобой мы поля, вроде.
Городи теперь не городи,
нужен домик, печь и палисадник,
кот, собака и корова в стаде,
и земля, что хлеб тебе родит.
Записала, сбудется прогноз,
если чёрный кот не подвернётся,
крутит нитку в сказке веретёнце,
кот Мурлыка намывает хвост.