Я кормила волка белого,
называла – Белый клык,
он злодейства не выделывал,
только выл на лунный лик.
С неба сыпало и сыпало
мне и волку на следы,
место было вовсе гиблое –
подо мхом сплошные льды.
Мерзлота до основания
неизведанной земли,
здесь ходил когда-то Санников
самой северной из зим.
Не замёрзнуть чтобы,
с волком мы
ближний выбрали сугроб,
звёзды ёжиками колкими
остужали жаркий лоб.
Звать я стала волка чёрного,
чтобы белому под стать,
он пришёл и смотрит ворогом,
не решаясь покусать.
Здесь, на кромке Некудамии,
где и вечер сизокрыл,
я печаль свою оставила,
синим бархатом укрыв.
