«А меня положат — голую:
Два крыла прикрытием» М.Ц.
КОСТОЧКИ
Долго шла к тебе – коримая,
на укоры здесь щедры,
меж голгофами и римами,
без чадры.
Там её ты сжёг – под смоквою,
чтоб не смела подымать,
я по-прежнему не окаю,
не сыграть.
Я свечусь в твоём предсердии –
отрицай, не отрицай,
хоть, клянись со всем усердием,
всё Царь…
Да и я – тобой обгрызена,
своре косточкой на зуб,
всё Царица. Выпей тризною
разлук.
Мне молва полощет косточки –
всё белее сахарок,
опускаешь в море лодочку...
итог.
Не качельные верёвочки,
и гвоздочки – тук да тук,
ты живи, живи…
Бог в помочи!
мой друг…
ОЖОГ
«Вкусила...)
– На вечный пыл
В пещи смоляной поэтовой…» М.Ц.
Я цветок, тобою сорванный,
меж ладонями горю,
кровь, что хлещет щедро –
горлами,
в зарю.
Бросил? – пальчик жалко,
что же ты…
Так-то, рвать чертополох,
всё ожогами по коже-то,
мой Бог…
Всё полова,
всё – слова...
мальчик с девочкой –
играючи,
взрослую – колесовал…
Отболела птица белая,
слом крыла неизлечим,
у меня душа не заячья,
молчи.
Догорю – золу на голову,
дервиш, знавший текие,
ты во мне растаял оловом,
в огне.
СЛЕЗА
«Раз собственные, вдоль щек,
Мне слезы – водою сахарной!» М.Ц.
Ну, теперь-то квиты,
ладо мой –
жизнь за жизнь,
и страсть за страсть?
«Изгоняй меня ты ладаном!» –
смеясь…
Я песок – жаровня адова,
на тебе самум сама,
ты крестил и пил –
и радовал. Роман
не дочитан,
перелистывай…
Мастер – рукописи жгут!
Смех мой – в горсть тебе
монисто, тут
обречённые не лгут…
а слеза – дорожка жгучая,
на твоей руке дрожит…
Солона? – да всё же –
лучшая…
вне лжи.
*текие – ханака – аналог христианского монастыря
