Он оживил меня… задумчивый Пракситель…
Всего-то – приобнял и дал погреться свитер,
Разгадывал сто дней, не разгадал и спился,
Просил: «Ну, будь теплей…
или не смей мне сниться!»
Водил меня в костёл, из церкви – в синагогу,
Языческий костёр босые ноги трогал –
От боли ожила, от счастья умирала,
Он так меня желал, что небо в нас упало
И вытеснило всё и всех до малой капли,
А он мне подарил боа из белой цапли…
Разводы облаков, смущенье первой ночи,
Подлунный вой волков и ложь святых пророчеств.
Потом крестил, отдав с груди свой тонкий крестик…
Покинув род ундин – живая… рядом, вместе.
Подомухлопотунья… варю ему сиропы,
Подумать только – Дуня, Даная… не Европа.
За нежность снов и слов, за листопады в парках
Люблю его светло… и ненавижу –
Жарко…
