Jay и Мари
Метелью тропки занесло,
К кормушкам меж стволами сада,
Вчера с сугробов тёк рассол,
На окнах кухоньки – с фасада
Растаял мятный леденец –
Всё капал... Капал... Капал... Капал...
Ну, а сегодня, наконец,
В холодный мрамор с серым крапом
Он превратился здесь внизу...
Ну, что ж - опять возьму лопату,
Песка немного привезу –
Посыплю – будет конопатой -
Какой от солнца ей не стать –
Дорожка... Корма дам синицам,
Потом пойду опять листать
Чуть пожелтевшие страницы:
Здесь всё, что я хотел сказать,
И что ты мне могла ответить...
Порою может ускользать
Значенье брошенных на ветер
И горьких слов, и слов мольбы,
И тех, что застревали в горле,
Эх, только – если да кабы...
Я, как верблюд, в ушко иголье
Смогу навряд ли прошмыгнуть
С той нераскаянною ношей.
Но что-то сдавливает грудь...
Не говори, что я хороший.
…
Я промолчу… в который раз…
Мои слова – тебе докука,
В бутонах нераскрытых фраз
Наивности смешной наука.
Твоих несказанных стихов
Мне тихо искренность звучала,
Пора прочесть молитвослов,
Чтоб утлый чёлн вернуть к причалу –
Туда, где бьётся в борт волна,
Где тонем только добровольно,
И лишь от счастья солона
Слезинка на твоей ладони…
И кто сильней из нас двоих
Друг друга ждёт? Вот это важно…
Где ветер утомлённый стих,
И сердце утоляет жажду?
Цветов лилейных нет в руках –
Их раздарил по белу свету,
И рыбкой память в неводах
Запуталась в стремленье к лету…
Мне не нужна чужая боль!
Куда ни плюнь – сплошь – "Маргариты",
Мне ж имя это – лишь юдоль…
Я на окошке маргаритки
Ращу… на слякоть не ропщу,
Так редко солнце на болотах…
Зелёных глаз моих прищур
Не тронет нынче позолотой
С небес просыпавшихся блёсток,
Шаги мои с тобою врозь
Отметят звёздный перекрёсток.
Ты – не хороший… ты родной –
До каждой родинки на шее,
Всех «тёлок тучных» у реки
Я вряд ли напоить успею…
Стада их, жадные до слёз,
Моей питаются росою,
Да, я люблю тебя. Всерьёз.
Но умолять любви? Не стоит.
Она свободна как стрижи,
Нежна как музыка Эрато…
Прости, пора уснуть… режим,
Лечебный сон – кошачья мята…
…
На подушке шёлковой из душистых трав,
За прозрачной шторкой спится до утра,
Как в чертогах Линдгорста - в царстве вечных грёз...
Шепчут мне твои уста: «Милый, не замёрз?»
А над речкой стелется дымка бахромой.
Солнце над поленницей катится хурмой -
На кольце рубиновом задержался луч.
Спи, моя любимая! Хоть мороз трескуч,
Мы в чертоге царственном празднуем весну,
Запах трав лекарственных нас склонил ко сну.
И стадами тучными ходят облака,
Золотые лучники целятся в бокал,
Хрусталём сверкающий в лабиринтах льда.
Если есть пристанище - будет и еда!
Нам - Эрато пленникам - некуда спешить.
Отварю вареники - просто от души -
И наполнит комнаты вишни аромат...
А дрова наколоты - на февраль и март!
Печь давно истоплена - булькает бульон.
Пахнет ёлкой с тополем, стираным бельём...
Ландышем и примулой от твоих волос.
С добрым утром, милая! Как тебе спалось?
…
Мне спалось, как думалось – на твоей руке,
Эхо не тревожилось, смолкло вдалеке…
Не-до-пере-плакалось счастьем и стихом,
Закатилось солнышко за соседний дом…
Вишенно и вешенно – вечер пополам –
Грусть-печаль утешена. Этот вечер нам
Вспомнится и выльется песней на заре,
Запахом жасминовым, мушкой в янтаре.
Были снеги – негою – снами не в сезон,
Дед Мороз на окнах нам рисовал узор –
Это ты – с подснежником, это – я с хурмой…
Только раз, в Крещение, мёрзли под Москвой
Речки и синички, руки и слова…
Чтобы не озябли мы, ты нарисовал
Зонтик, мост, акацию, сакуру в цвету…
И, как я – счастливая, в дом к тебе приду…
Мне любой прохожий ваш покажет сад…
Ты прости, мне пишется нынче невпопад.
На губах спросонку пойман мой ответ –
«Милая, хороший я?» Улыбаюсь…
«Нееет…»
