Плести венки нас учат только раз –
у жизни не бывает повторений,
а детство пахнет хлебом и вареньем
и никогда не отпускает нас…
А мы взрослеем в жизни и в стихах,
теряем, обретаем, отгораем…
и чудный остров вновь необитаем,
и ветер умирает в парусах.
Мы полируем мебель и паркет –
на бал готовим розовые платья,
запоминают нас портреты или батик
в неполных восемь или десять лет.
Наносит жизнь поверх свои мазки –
"паучьи лапки", глаз "едва усталость",
и блекнет губ отчаянная алость,
испивши вдоволь терпкости тоски.
Смакую всё – гурманство – тяжкий грех,
его мне в счёт добавит Провиденье,
и прежде, чем вернусь на свет растеньем,
ещё не раз испробую рассвет…
В скрещении воды и высоты,
в падении души о листопады,
спою ручьём и рухну водопадом,
огнём строки спалю свои листы.
И вот тогда… не знаю, не томи…
учись, родной, искусству эвтаназий,
подобны стону вёсны без любви,
казнить гуманней полностью и сразу.
Откликнусь нежной флейтой вдалеке,
лишь только зацветёт жасмин и слива,
с тобой мне быть до небушка счастливой,
пусть даже хрупкой бабочкой в руке…
